- Пожалуй, еще чая. - пролепетал себе под нос Мефисто, ухватывая миниатюрный, расписанный по последнему писку керамической моды чайник за ручку, и без особого напряжения подняв его, наполнил чашку из этой же коллекции по края. Дразнящий запах подслащенного цейлонского чая с кусочками малины и клубники дразнил тонкое обоняние смешением терпкости чая, сладости клубники и кислинкой, которой отдавала, по-видимому, малина. С довольным "Ах" он ухватился пальцами за небольшое блюдце и поднес напиток ближе к себе. Сделав небольшой глоток, Мефисто откинулся на спинку кресла и довольно закрыл глаза, наслаждаясь и вкусом, и запахом, и приятной тьмой перед своими очами. Столь чудесный напиток он мог пить по несколько раз на дню, на данный момент это была уже тридцатая чашка за день. А ведь могла стать и сороковой, если бы ни один и тот же надоедливый экзорцист, у которого, то тут брешь в системе защиты, то там домовые буянят, то голову, кто-то разбил, поскользнувшись на банановой кожуре. Конечно же, он же ректор, он должен оберегать своих утяток, как мама-утка, но до чего же это надоедает.
  - "Вырастили же хилое поколение. Эх~ вот в девятнадцатом веке-то было, у него гемофилия, а он все-равно рвется принцесс спасать. А тут, понимаете ли, головку ушибла и все, горе-то какое". - столь злорадные мысли, как появились, так и исчезли. Мефисто вообще в какой-то мере любил забывать ненужные вещи и так же резко вспоминать об их давнишнем существование в своей голове. Но именно сейчас ректор хотел тепла, уюта и покоя, будь его воля еще бы и кота рядом посадил, чтобы мурчал не переставая - это тоже было неплохим антидипресантом.
  Но по всему видимому чудесный радостный денек решил повернуться к демону филейной частью себя, и продемонстрировать ту самую часть во всей ее красе, чем, кстати говоря, сам Фель был недоволен, но виду не подавал. А все дело в том, что цепкий взгляд сначала заметил открывшуюся в потолке дыру, непонятного назначения, а после из этой самой "кроличьей норы" вывалилось что-то несущественное, но живое, ибо "оно" верещало от некоторой доли неожиданности. Демон на мгновение скривился, но сделав еще один глоток чая, убрал "морщины недовольства" со своего лица и стал ожидать, пока гость не покажет своего лица. Когда же сие действо произошло, Мефисто бровь вскинул от накатившего удивления, и даже чашку с чаем поставил на стол, да и ко всему прочему на ноги поднялся, с интересом и своей долей радости рассматривая свою гостью.
  - "Барбело? Да уж, давненько ко мне не заносило падших. Ну-с, а что не делается - все к лучшему". - с подобными, радостными мыслями, господин Фель хлопнул в ладоши, и кресло, стоящее в дальнем углу мгновенно подъехало к девушке со спины, не сильно подбивая ее под колени - тем самым вынуждая упасть в него. Мефисто присел на свое место, и вновь взялся за фарфоровое блюдечко, но обнаружил отсутствие в чашке чая, чем был немало огорчен. Выкинув посудину через плечо, демон поморщился от перезвона разлетевшихся по полу фарфоровых осколков, и наконец-таки сконцентрировался на девушке.
  - Неужели ты так не рада видеть своего старого знакомого. Ну-с, как у тебя дела? Как работа? Как Ватикан... - это слово он вывел с особой ноткой брезгливости в голосе, все же в отсутствии лишних глаз и ушей можно было дать волю чувствам, - ...и сборище местных остолопов... гхм...извиняюсь, образованных специалистов, конечно же? - улыбнувшись уголками губ, он оперся локтями о подлокотники кресла, сложил пальцы в замок и положил на получившуюся "подставку" подбородок с интересом в глазах, рассматривая демоницу.

Звонкий смех заставил расплыться в привычной для него улыбке. Когда людям весело - это хорошо, когда весело демонам - это еще лучше. Он не прекращал наблюдать и делать мысленные пометки, взглядом же уцепился и за показавшееся на мгновение пятно вокруг глаза, но не предал этому особого значения. А зачем? Если не показывают, значит, хотят скрыть, а если хотят скрыть - то или не хотят быть рассекреченными, или неприятно просто было, причин много. А Фель за всю свою жизнь понял, что лезть в чужую душу, а тем более демоническую - это высшая форма мазохизма. Так, что позвольте уволиться. Ректор загадочно улыбнулся, и будто понимающе покачал головой,
  - Кто знает Барбело, возможно это судьба. - мечтательно говорит он, чуть растягивая гласные, и посматривает куда-то под потолок, будто бы ожидает, что там откроется еще одна дыра, и упадет еще кто-нибудь интересный и способный скрасить его существование своим присутствием. На фразу о посуде демон отреагировал флегматичным взглядом, ну бывает у него временами, что же, попрекать за это? Он ничего не ответил и только с виноватым видом развел руками, мол: "Ну, я не хотел, так получилось". Щелкнул пальцами, и осколки взмыли в воздух, все до последнего, чуть покачивая рукой, он заставлял их двигаться в сторону мусорного ведра под своим столом, и в итоге каждый белоснежный, тонкий кусочек керамики покоился на дне мусорного мешка. Какая омерзительная смерть, для столь прекрасной вещи. Но недолго расстраиваясь, Фель вытащил из ящика стола еще две чашки, и поставил одну перед собой, а другую перед девушкой.
  - Ты когда-нибудь пила чай? Прекрасный напиток. - лепетал он, разливая приятно пахнущую коньячного цвета жидкость по чашкам. Поставив чайник на прежнее места, он вновь сел в свое кресло и притянул к себе тару, делая небольшой глоток и вновь расплываясь в умилительной улыбочке. Учуяв сигаретный дым, он наградил Барбело еще одним флегматичным взглядом и поморщился, смотрелась она комично, как ребенок, стащивший у родителей сигарету. Он вновь щелкает пальцами, и створки окна открываются, разгоняя стоящий, клубящийся дым. Он отводит глаза в сторону и хмурится, услышав реплику про Ватикан, вспоминает Широ, события шестнадцатилетней давности, отца. Много мыслей, самых разных, но связанных чертовым Ватиканом.
  - Временами я понимаю, что это ошибка, слишком простая для демона моего уровня. Но лучше быть с ними, чем против них. Ты сама это прекрасно понимаешь. - сухо отзывается он и делает еще один глоток бодрящего чая, чтобы не впадать в тяжелые думы. Он тихо хмыкает на вопрос о "специалистах" и покачивается головой, давая понять, что он понял эту забавную шутку. Он слушает о "новостях" из Ватикана и даже не удивляется. Время идет - а все остается по-прежнему, это в какой-то степени тоже развлечение. Ведь постепенно ты начинаешь делать ставки на то, с какого же момента экзорцисты начнут шебуршать, как мыши в клетке, и чаще всего ошибаешься - потому что люди слишком непредсказуемы. Он вновь делает глоток и доливает еще, чтобы не повторять своей прежней ошибки.
  - Я могу описать это словом - "славно". Тут чаще всего тихо и уютно, и много интересных личностей. Ты же знаешь, как я люблю интересные личности? Знаешь, конечно, ты многое знаешь. - рассуждает он и покачивает небольшой чашкой в руках, чай так и норовит вылиться на белоснежные штаны, но нет, ничего не происходит. - Да и к тому же тут довольно часто появляются разного рода гости, демоны чаще всего, или полукровки. Я люблю своих родственников... - говорит он, и с насмешкой на губах выводит слово "люблю", - ...но больше я все-таки люблю людей, которые находятся под моей опекой. К тому же Ватикан мне не простит сотней смертей, в прочем, кто их разберет. - он смотрит куда-то в стену, а после вновь на девушку, - Или может, ты хочешь узнать что-то конкретное? - спрашивает он и приподнимает бровь, придавая лицу вопросительное выражение.

На какое-то время в кабинете именитого ректора повисла непривычная, дребезжащая тишина. Казалось, что даже из приоткрытого окна не доносится привычных шорохов, складывалось ощущение, что на долю секунды, на жалкое мгновение на всей территории академии повисла омерзительная, гадкая по своей сущности тишина. И она не была пугающей, или предвещающей, эта была та тишина, которая появляется в моменты задумчивости, когда задумываются оба собеседника обремененные тяжелыми воспоминаниями, будь то прошлого, будущего, или быть может настоящего - не столь важно. Но вот с улицы послышалось птичье пение, стрекот кузнечиков, шаги, шорохи - все вернулось на круги своя. Так всегда было и всегда будет, все будет на своих местах, потому что так и полагается, потому что они просто не могут управлять временем и материями. Даже Мефистофель не мог так просто щелчком пальцев заставить мироздание измениться, слишком сложно это было, да и сам он не видел в этом надобности. Извечно упивающийся тем, что было создано до него, он даже не думал когда-либо ослушаться, наслаждаясь этим так, как озабоченные азартом и наживой игроки, наслаждаются игрой в покер. Голос девушки нарушил затянувшееся молчание, и Фауст вскинул на него глаза, блеснувшие жидким золотом.
  - Конечно сладкий, милая моя девочка. Само собой. - он кивал в такт своим словам и загадочно улыбался. И улыбнулся еще шире после того, как его бессовестно ткнули пальчиком в нос. Этот жест был слишком милым, чтобы заставить Феля злиться. Поймав задумчивый взгляд девушки, он лишь придвинул чашку ближе к ней, и достал из ящика стола пачку ароматного, молочного бельгийского шоколада, которой несколькими мгновениями ранее там не было - но Мефистофель не так прост, как может показаться, да и делать приятное он любил. Положив шоколад рядом с чашкой, он кивнул, и сладко отозвался. - Так будет еще вкуснее и слаще. - заверил он, и стал слушать Барбело, изредка кивая ее словам, и временами вставляя свои комментарии.
  - Разве там есть работа? Там рознь, вечная рознь и миллионы залитых кровью и яростью глаз, разве нет? - осведомился он, быть может, в Геенне действительно все улеглось, и теперь большая масса не прожигала свое бессмертие за рознями, а действительно делала, что-то полезное. Нет, чушь, просто чушь. Кровожадные твари, населяющие родной мир обоих созданий сидящих в кабинете ректора, просто не могли построить такой же социум, какой создали люди, слишком они привыкли к сражениям и кровопролитию, гонимые всеми и каждым, они находили успокоение только в этом. Мефисто прикрыл глаза, вспоминая былые времена, когда-то он тоже метался в жаре боя, рассекал рапирой чужие лица, и смеялся безумно и безудержно, мчался между горами убиенных и убивающих, сек всех и каждого без разбора, действовал, будто безраздумный мальчишка. А ведь он тогда и был мальчишкой, когда на земле царствовала чума и лица людей проедала оспа, он вел бои, один из величайших генералов армии Ада, великолепный тактик, низвергнувший не одну сотню своих врагов в Ничто. И теперь он сидел здесь, попивал из чашечки чай и рассуждал о великом - время действительно меняет, и не только людей, но и всех в целом.
  - Какие причины? - Фауст хитро прищурился и впился взглядом в девичью фигурку. В какой-то мере он и сам любил вызнавать и просчитывать, так почему бы не совместить приятное с полезным? Он кивнул на фразу о людях, потому что тут и слов было не нужно, он был солидарен с этим мнением и полностью его поддерживал. А вот последующий вопрос, на самом деле косвенно не относящийся ни к его должности, ни к академии в целом заставил задуматься.
  - Я бы с удовольствием ответил, что это не моего ума дело. Но при всем уважение к Отцу, я хочу сказать свое решительное: нет. Люди хорошо подстраиваются под все новое, но вот наш род, как бы это сказать... - он поставил чашку на стол и чуть подергал себя за бородку, - ...наш род погряз в раздоре, так что, мы все просто перебьем, друг друга. - посмеиваясь, он развел руками в стороны, мол: "Вуаля!" и широко улыбнулся, сочетание подобных эмоций с подобной фразы могло бы выбить из колеи кого угодно, но только не того, кто знал Феля.
  - Широ-Широ, наверное, наблюдая за нами, его бренное тело уже несколько раз в гробу перевернулось от подобного. А мальчики... Мальчики еще малы, даже не смотря на силу Рина, и острый ум Юкио - они даже после кризиса Геенны мало что понимают. И притом это совершенно обоснованно. Я бы, наверное, тоже бы начал бы подозревать каждого, после того, как из меня вылили добрые пару литров крови. - он глумливо хохотнул, припоминая картину того, когда из Рина багряным потоком текла сама жизнь. А вот воспоминания последующего сражения заставили приятно поежиться от пробежавших по спине мурашек. Это было действительно великолепно.
  - Теперь они слишком ненавидят Отца, чтобы согласиться на те условия, которые он наверняка хочет запросить, они просто не допустят того, чтобы инцидент вновь повторился. - подвел итог Фель и задумчиво пожал плечами. Мало ли, ведь каждому свойственно меняться. И возможно, через десятилетия, или быть может сотни лет Ассия и Геенна действительно объединяться. И все будет ладно и чинно. Но только вот сам демон в это поверить не мог. Слишком смехотворной казалась эта ситуация.
  - Но что же думаешь, ты на этот счет Барбело? - он вновь взглянул на нее с хитрецой и наконец, поднялся на ноги, отошел к окну, и рукой приоткрыл штору, выглядывая на залитую солнечным светом территорию.
  - Как думаешь, если Отец заявится сюда со своими легионами - не издохнет ли земля? - не поворачивая головы, поинтересовался он, наблюдая за резвящимися на дворе учениками.