Название: Твой Ужас. Хочу его.
Автор: Blue Beast (я без сомнений)
Бета: пока нет (честно проверял, но у самого себя легко что то недоглядеть)
Фэндом: Nurarihyon no Mago
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance, Slash, Повседневность

Две недели минуло с наречения Рикуо Третьим главой клана. Напряжение не могло уйти, но вдохнуть спокойно была возможность. Тренировки были изнуряющими, но с достойным отдыхом. Началась школа. Тяжелее всего было контролировать клан, в котором далеко не все разделяли взгляды нового владыки. Но он и не ждал, что все будет просто.
Рикуо шел по отполированным доскам на улице. Солнце уже садилось. Ноги еле шевелились. Перебор – вот название сегодняшней ситуации. Занятия, сумасшедшие идеи деятеля из школы, дед… О нет, об этом и вспоминать не хотелось. Парень себе во всем отдавал отчет, но в двенадцать лет вообще-то дурачиться положено. А сегодня его и в хвост и в гриву гоняли с милым садистическим оскалом на лице.
Всего год… Всего год на то, чтобы стать сильнее. И он станет. Иначе и быть не может.
Он улыбался. В его доме никогда не было тихо. А теперь… Жаль, что отца не было рядом…
Рикуо замер. На краю досок, свернувшись калачиком, спал Итаку в своем обличии ласки. Внезапно стало очень тепло. Молодой глава клана опустился рядом. Сегодня была пятница и ёкаи в доме пьянствовали по этому поводу, так как бойцовский дух иногда бывает важнее самих боевых навыков. И вообще нужно же уметь расслабляться! На улице же было пусто, и солнце почти скрылось за горизонтом. Рикуо запустил пальцы в мягкую шерсть и стал гладить этого непокорного, дерзкого, напористого, сильного и хамоватого наглеца. Воспоминания… Его учитель, мучитель, насмешник. Его друг…
Рикуо вновь улыбнулся, прикрывая кровавые глаза и зарываясь пальцами уже в волосы ёкая, спящего на коленях. Пришла ночь. Так легко подпустить к себе опасность…
«- Не оставляй спину открытой! – демон делает выпад. Удар и боль.
- Не отпускай Ужас ни на секунду! – яростный крик над ухом, лезвие у горла.
- Ты, тупорылый идиот! Ты снова открылся! – брюнет в ярости. Похоже, по ноге стекает кровь.
- Я хочу, чтобы Ты признал это! Признай! – его золотые глаза умоляют. Он в бешенстве. Он сам никогда такого не скажет, но то, что появилось внутри, уничтожает. Он никогда не выпьет с ним из чащи Верности. Никогда.»
Демон под пальцами открыл глаза. На его лице смешались удивление, ярость и невероятное удовольствие.
- Что ты делаешь?! Убери от меня руки! – Итаку яростно отбил пальцы. Рикуо лишь улыбнулся, отклоняясь. Ему не нужно пить с ним из одной чаши. Да, он бессовестный демон. В нем есть этот темный привлекательный яд. И он издевается над этой милой кусачей лаской. Все правильно. Он околдовал его. Он затуманил разум. Он победил, являясь тогда настолько слабым, что о серьезной драке и речи быть не могло. Для Итаку это было ужасом. Он не мог и не хотел ничего признавать и при этом требовал от Рикуо ответа. Требовал своей неприступностью, своей непокорностью, своей напускной неприязнью, своим мальчишеским гонором. А Нура… О, это действительно ласкало самолюбие. Поначалу ему это было странно, а потом он понял, что ему нравиться. А воспринимать что-либо серьезно в данной ситуации не позволяла разгульная демоническая кровь. Ему нравилось играться с Итаку. Это отвлекало и в итоге стало еще одной причиной для победы, жизни.
Рикуо ухмыльнулся и, поймав Итаку за шиворот, выкинул с деревянных досок в сад.
- Ты чего творишь?! Жить надоело?! – ласка тут же достал верные серпы. На щеках все еще был виден румянец, и он злился от этого еще больше. А Нуро хотелось тепла. Сегодня Итаку признает, что он часть его парада, его жизни.
- Хватит сопротивляться, - тихо и с незаметным наслаждением в голосе проговорил Рикуо, не торопясь, ступая босыми ногами по траве. В саду никого нет. Никто не появиться. А даже если и появится… Кому есть дело кроме деда, который все равно все поймет. У этого извращенца на лице написано, что он и не такое вытворял и, не дай сотня демонов, вытворяет до сих пор.
- Что…? – Итаку оторопел. Его лицо вновь зарделось, - О чем ты…?!
Рикуо сделал молниеносный выпад и выбил оружие из рук дерзкого демона. Тот не заставил себя долго ждать и напал в ответ. Удар, еще удар… Танец, не драка. Неслышимая, плавная, аккуратная.
- Ты сам это начал, - Нура соблазнительно улыбнулся, уверенно прижав Итаку к дереву. Пальцы невесомо скользнули под складки кимоно на грудь. Итаку замер, его глаза пожелтели. Ярость готова была рваться наружу, но все лишь потому, что он не мог перенести прилива столь сильного облегчения, счастья. Рикуо опережая его действия, поймал его пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
«- Пожалуйста, идите за мной, - его собственный голос тих и уверен. Он видит, как глаза так близко желтеют.
- Я и не требую.
- Ты удивительный.
- Я хочу тебя.»
Конечно, он помнит это. Его ужас был самым неистовым, самым непокорным, но столь ласковым, сильным, верным. Ему не нужно было соблюдать какие-либо формальности, чтобы знать, что Итаку его не предаст. Этого никогда не случиться. Он ведь принадлежит ему полностью.
- Хочу тебя, - тихо в самые губы, не давая ему пошевелиться. Не было в этом прикосновении ни малейшей сентиментальности или детской нежности. Он просто захватил его, ворвался в чужое пространство, подавил. Он сделал это так, будто делал это уже много раз. И ему понравилось. Понравилось чувствовать как напряженные руки, сжимающие его одежду, расслабляются, как чужое дыхание становится горячее, как прикосновение перестает быть осязаемым фактом и превращается в слабо контролируемое безумие. Рикуо отстранился, чтобы заглянуть в золотые глаза. Сильные пальцы успокаивающе скользнули по темным волосам. Конечно, он никому не скажет, что столь сильный воин пал жертвой желания, влечения, любви. Никто не узнает. Проблема была только в том, что никто не узнает, кроме самого Нуры. Но ему невозможно запретить. Он Повелитель.
- Нура… - Итаку шепчет. Это было просто потрясающе. Рикуо прильнул губами к его шее, целуя его под изгибом челюсти, потом ниже еще раз и еще. О да… Впускать в себя демоническую свободу было просто потрясающе. В этом облике он чувствовал себя намного старше. Он чувствовал, что производит на ёкаев неизгладимое впечатление силы. Это была исключительная харизма всего их рода. Так почему ему не вести себя так, как его ощущают? Ведь на самом деле он такой и есть. Да ему двенадцать, но в его случае возраст весьма относителен.
И, в конце концов… Он действительно его хотел. Его тепло было просто потрясающим. Опасным и невероятно приятным. Горячий, неистовый, острый.
Рикуо не удержался. Зубы игриво сомкнулись на плече, заставив Итаку вцепиться ему в поясницу. Пальцы быстро стягивали ткань одежды, а ласка забывался и сползал по многолетней сакуре вниз на траву.
- Рикуо… прекрати… пожалуйста, - он все же сказал это. Демон приоткрыл кровавые глаза и, скользнув пальцами в волосы Итаку, вновь заглянул ему в глаза. Тот боялся. Боялся потому что хотел, потому что знал, что это его самая ужасная слабость, что видит ее именно тот кому он бы ни за что не стал открываться. Злая шутка? Нет. Предел удовольствия.
- Ты мой, Итаку. Я тебя ни за что не отпущу, - он улыбался, читая в золотых глазах счастье и наслаждение. Обманывай, не обманывай, а из-за неприступности у ласки на лице все написано было. И он был именно этим прекрасен. – Удивительный… - развязывая его одежду до конца, отводя ткань в сторону, касаясь его кончиками пальцев, дразня, оценивая, восхищаясь… Он чувствовал его жажду. Собственное кимоно уже скользило на траву, не сдерживаемое поясом, - Я твой на эту ночь.
Глаза Итаку расширились. Он не мечтал об этих словах. Он не требовал их. Он всегда хотел только слышать, что он нужен Рикуо. Только это… Но Повелитель может многое. Например, оказывать знаки внимания подчиненному. Однако это выражение плохо описывало то, что сделал Нура. Это нельзя было назвать ни подачкой, ни подарком, вообще ничем… Просто в этот момент Итаку понял, что навечно связан с этим полудемоном получеловеком. 
И он рванулся вперед, переворачивая, прижимая Рикуо к земле. Своего возлюбленного, ненавистного ученика-недотепу, оказавшегося воистину великим, сильным. Он их надежда. Он их Предводитель. Все он… Такой смешной, такой безнадежно наивный, такой обворожительный, заразительный, не в меру красивый в моменты ощущения собственной силы, решительности. Он… смеялся? Итаку покраснел, упираясь ему в плечи и отстраняясь.
Почему он смеется?
- Куда ты? Никуда не уйдешь. Не желаю терять ни секунды, - Рикуо молниеносно запустил ему пальцы в волосы и притянул к себе, скользя языком ему за губы. Наркотик – неподходящее слово. Итаку от наслаждения перестал соображать, понимая, что вновь оказался снизу, понимая, что его терзают огненными прикосновениями везде, где вздумается Повелителю.
Рикуо тогда понял, что ловя Итаку в капкан не смог не покалечить руки. Ему действительно нравилось. Целовать его, ласкать его так, как ему хотелось, чтобы ласкали его, доводить до безумия, чувствовать, как его хамство растоптано, нахальство выкорчевано, дерзость расплавлена. Коснуться его, прижать в себе, улыбнувшись, поймать в ловушку из тепла и причинить боль резким толчком. Глухо выдохнуть от безумного удовольствия и яростной боли отозвавшейся в плечах. Итаку никогда не был тихоней и никогда им не станет, но посему он лишь прекраснее. Демон под его руками приготовился к продолжению боли, он ждал ее, но нет… Этим Рикуо отличался от них всех. Он дождется не в угоду себе, не заставит его терпеть что-либо. Он просит, а не требует. Просто порой он знает, что его настолько обожают, что не откажут.
- Ты… - Итаку скрипит зубами от понимания, что нет ничего лучше этого терпеливого ожидания его разрешения.
- Да…? – Рикуо терпит, мягко улыбается. А в голосе нотки нереального возбуждения. Ему действительно приятно делать это с Итаку. Он точно никогда об этом не будет жалеть. Плевать, что он недостаточно опытен. Он видит как ему хорошо даже в момент боли.
- Бери меня, чертов Рикуо… Бери! – тихое горячее шипение заполнило разум. И Нура продолжил движение навстречу к их общему безумию. Мгновение, другое и ласка начинает стонать. Достаточно громко, чтобы выдать их, ведь здесь столько умелых ёкаев. Но кто посмеет приблизиться к ним в момент столь горячего единения? Нура чувствовал его всем своим существом, ощущал его наслаждение, его неумение дарить тепло. А посему обнимал крепко и нежно, целовал обезоруживающе жадно, требовал отдачи, требовал тепла в ответ. И Итаку раскрылся. Для него. Неумело, неуклюже, но он пытался целовать его нежно и мягко, и немного слепо из-за безумного наслаждения. Так странно было чувствовать все это, и поэтому эти ощущения были самым драгоценными. Ему внезапно захотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Слишком приятно, наконец-то тепло. Но, к сожалению, всему есть предел. И вот он кусает его за нижнюю губу и резко вжимает в землю. Выпускает наружу сущность Повелителя, лидера, направляет его, доводит к черте, за которой его ждет наслаждения и подавляет окончательно. Мгновение и безумное удовольствие накрывает с головой, топя в темноте на несколько мгновений. Ему казалось, что он здесь хозяин и должен доказать это, но все было не так. Итаку давно признал это и тем самым затащил в свои теплые незабываемые сети.
Глаза открывать не хотелось, но Рикуо сделал над собой усилие и приподнялся над лаской. Чуть отстранившись, он навис над ним. Итаку, тяжело дыша, приоткрыл золотые глаза, затуманенные удовольствием и счастьем. Он смущался, но смотрел на Нуро снизу вверх, а потом требовательно заскользил пальцами по изящным скулам. Рикуо удивленно посмотрел на него, а потом, улыбнувшись, наклонился и поцеловал сладкие, пульсирующие жизнью губы.
- Еще, - еле слышно, горячо. Черноволосый не желал его отпускать. Нуро замер. И покраснел. За все это время он только сейчас понял, что сделал что-то действительно опасное, неприличное и невероятно приятное не только для него. Более того сделал это так, что его не хотели отпускать. Итаку, заметив его смущение, нахмурился и усмехнулся. – Сделай другое выражение лица. Ты сам сказал, что ты мой на эту ночь. И раз ты мой сейчас, я не намерен тебя отпускать.
- Хах… Меньшего я от тебя и не ожидал, - Рикуо вновь накрыл его губы своими, закрывая глаза и забываясь. Пусть это будет. Одна ночь. Она принадлежит Итаку. Все же он действительно удивительный. Он знал, как напрячь Повелителя, не желая пить с ним из одной чаши. Вредина.
Нурарихён все равно получает то, чего желает. А цена… Порой она оказывается больше, чем казалось, но это совершенно не значит, что ему неприятно ее платить.

- Рикуо-сама! Рикуо-сама! Рику… - Юки-онна замирает, заглянув за дерево. Рикуо преспокойно спит в свой выходной за сакурой уткнувшись носом в шею ласки, выглядящей не в меру довольной. Ёкай надула симпатичные губки. Уж больно счастливым был полуоскал животного и удовлетворенным выражение лица Повелителя. И вообще! Почему этот ёкай из Тоно спит вместе с Нурой?! Что за фамильярность?!
Быстро вспыхивающая девушка уже приготовилась заморозить наглую ласку, как остановилась, увидев приоткрытые глаза хозяина. Он улыбнулся ей и перевернулся на другой бок, продолжив дрыхнуть.
- Это верх наглости, Рикуо-сама!!! – от чего-то крайне ревниво запричитала девушка и таки свалила на них обоих глыбу льда.
Порой фантазия Юки-онны приводила ее к видениям близким к реальности. И такое бывает…
Итаку быстро приподнялся и отбил хвостом лед, показушно зевая и пронзительно смотря на Рикуо. А тот улыбался. Ласка зарычал, заметив это.
- Мне пора… - молодой наследник попытался приподняться на непослушных ногах. Все тело приятно потяжелело от наслаждения. Было просто потрясающе…
Ласка сначала рычал, а когда понял что Рикуо уходит молнией скользнул к нему и повалил на землю, уткнувшись мордой в его кимоно. Парень не слышал его, но по закрытым глазам было видно, что он, вновь растоптав гордыню, просит его остаться, побыть еще. Рикуо улыбнулся и, прислонившись спиной к сакуре, запустил пальцы в шелковую шерсть. Не удивительно, что он такой сильный… Ему всегда мало.

Название: Янтарь (отрывок из него)
Автор: Blue Beast
Бета: пока нет
Фэндом: Ориджинал
Рейтинг: NC-17
Жанр: Экшн, ангст, дарк

Мирослав был в нескольких метрах от девушки и резал противников. Другого глагола для того что он делал было не подыскать. Его меч сверкал с лучах клонившегося к горизонту солнца и с каждым взмахом все больше тяжелых капель разлеталось от него в стороны. Мужчина был быстр и ловок, но враги умирали не от этого. Каждое его движение было верным, четким, непоколебимым. Он был страшен решительностью. Он верил в то, что победит. Он был подобен хищнику, вышедшему на охоту: грациозен, гибок, стремителен. В его взгляде горела ярость, но она не затмевала расчетливость, а только дополняла ей красок. Девушка засмотрелась на него. Он убивал, а она не могла отвести взгляда. Он делал то, что должен был и делал это крайне красиво и умело. И она не могла отделаться от этого чувства. Ей было все равно, что он лишал кого-то жизни, и это было ужасно, но Констанция ничего не могла с этим поделать. Враги напали на них, и они защищались, не более, не менее. Почему она не могла воспринимать это так же спокойно?
Рядом с ухом просвистело лезвие. Эр быстро ушла в сторону. Тренировки ее не прошли даром, на нее нападали, а она видела каждое движение. Единственная проблема была в том, что у нее не было оружия… А раз не можешь использовать оружие значит скорее все не убьешь. Девушка вновь резко ушла в сторону и нанесла удар коленом мужчине под дых. Он не упал, но согнулся. Однако у нее не было возможности порадоваться: резкий толчок в бок откинул в сторону. Эр тихо взвизгнула. Лезвие резануло по ребрам. Ранение было слабым, но болезненным и оно выбило из колеи. Констанция попятилась назад, а очередной враг в темной одежде приближался. Он заносил над головой катану, сбоку на девушку наступал второй с небольшим клинком в руке. Но сомневаться не приходилось – он умел с ним обращаться.
О чем она думала? Зачем полезла? Это все не для нее! Она ведь девушка. Она боится. Неспособному убить нечего делать в таких местах. Нечего изображать из себя героя, когда тебе видится, как тебя калечат или отнимают жизнь. Они атаковали. А Эр замерла как вкопанная. Она не обладала решительностью Мирослава и не получала удовольствия от хорошей драки как Кристиан, она не искала приключений как Эд и не выполняла свой долг как Дариан. Возможно, смерть была выходом и мир в этот момент исчез.
Лязг металла о металл выдернул ее обратно в реальность. Констанция распахнула глаза и зажала рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса. Нет, ее никто не пронзил мечом. На ней не было ни царапины, но рядом на коленях стоял Эдвард и его торс от груди до низа живота был вспорот, так что на свет показались его внутренности. Кровь бешеным потоком хлынула из него, и в этот момент Констанция затолкала свой страх куда подальше и кинулась к нему. Поймав его тело, девушка коснулась щеки, но рука сама моментально дернулась к ране, пытаясь сжать ее расползающиеся края. Пронзительно синие глаза быстро тускнели. Он хватал ртом воздух.
- Эр… Я не… хочу… не так… быстро… - страх заставлял его безвольно сжимать руками воздух. – Не хочу умирать…
Но он умирал прямо на глазах. Девушка чувствовала, как жизнь утекает из его тела вместе с кровью. В это мгновение девушка вскинула взгляд на небольшое поле. Это не было стычкой. Это было самым настоящим боем. Здесь полегло очень много людей. Тысячи людей и ради чего? Даже она не знала причины. Да и даже если знали. То к чему все это?
- Нам говорили, что клан Реан страшен! – огромный воин, который нападал на Эр несколько секунд назад поднимался с земли. Он был ранен но не так страшно как Эд. Он направлялся к девушке. – Яростные воины, хитрые убийцы, жуткие маги. А вы даже мечи нормально в руках не держите. Мы пришли сразить могучего вождя и одолеть ужасную ведьму, но нашли лишь вас. Да вы все тут сдохните, черви! Жалкое подобие своры, защищающей свою кость. Вы ничтожества! А ты, сука, будешь моим трофеем! Хоть какой толк будет из этой дыры!
Эр моргнула. Столько смертей и все впустую. Люди слепы. Почему кто-то должен страдать. Почему Эд умирает, за что он умрет? А как же семьи погибших? Столько боли. Столько страдания. Столько… Это не пропадет. Она не позволит этому случиться. Они все увидят, что натворили. Ни одна жизнь не была отнята зря. Пусть это будет верхом цинизма, но она использует все это, чтобы немедленно прекратить.
Мужчина приближался к ней, но Констанция больше не боялась. Она смотрела на Эдварда и видела в его глазах понимание. Этот парень был Чтецом и рылся в любой голове, которая позволяла ему это делать, а запретить могли лишь подобные ему. Он знал и не было в его взгляде страха. Только внезапно вспыхнувший огонь. Констанция схватила один из клинков Эдварда, которые теперь без надобности валялись в земле.
- Ужасную ведьму, говоришь? – девушка не узнала своего голоса: ледяной, спокойный. Она более не колебалась и ей больше не виделась своя смерть. Она наврала Катерине, когда говорила, что не пользуется своей магией. У них с ведьмой был негласный договор, что на глупые вопросы, следуют глупые ответы, а на риторические – ложь. Это была своего рода игра. А вдруг кто подслушивает? С магией порой полезно шутить. А Констанция пользовалась магией, тренировалась и училась слушать память, но не позволять себя контролировать. Это подарило ей уверенность. А раз ощутив это чувство никогда его не забываешь. И ей было наплевать, что создание нового – это на редкость опасная и жуткая вещь. – А с чего ты взял, что вам удастся ее одолеть?
На лице бугая отразилось тупое недоумение, что впрочем было уже неважно.
Девушка без колебаний резанула правую руку вдоль вены и столь же быстро запустила кровоточащую конечность в рану Эда, к сердцу, чтобы сжать его. Раздался душераздирающий вопль. Это было не просто больно, это было невыносимо, и Эр теперь чувствовала его боль. Их кровь стала единой. Агония стала общей, но было глупо думать что только их кровь слилась в одну. Вся поляна взвыла, вся кровь заревела. Боль превратилась в энергию. Алая сила, ее сила взметнулась вверх. Жизненные соки, которые так расточительно разлили по земле люди, потянулись мощным потоком к ведьме. Их обоих подняло в воздух. Констанция безжалостно сжала сердце Эда и тот вновь закричал. Но уже без звука. Кровь стянулась к нему, накинулась на него. Это был огромный вихрь агонии и жуткой силы, которая вечно стоит на грани жизни и смерти. И девушка держала руку в этом ужасе и не моргала. Внезапно вся кровь впилась в тело Эда, влилась в него и замерла в нем, заставив усомниться в реальности происходящего: такое количество жидкости не могло уместиться в таком небольшом сосуде. И правда, не могло. Послышался треск ломающихся тканей. Костей. Вопля больше не было. Констанция чувствовала как в него возвращается жизнь, разум и появляется новая жизнь. Плоть алела болью, перекатывалась, увеличивалась и только сердце бешено стучало в пальцах девушки становясь с каждым ударом на миллиметр больше. Мышцы нарастали друг на друге, извиваясь тянулись вверх, заполняя пространство. Она наблюдала за всем этим и не моргала. Каждый новый изгиб его тела прежде чем стать реальностью рисовался в ее голове, а энергия рожденная жизнью, смертью, болью повиновалась ей беспрекословно, ведь никто не посмел отвлечь и никто не посмеет. Кровь не подпустит их. Они будут смотреть пока она чувствует эту силу в своих жилах и не шевельнуться. Может она и не герой, но она ведьма, а после этого она будет не только ужасной.
Над поляной разнесся глубокий горловой рев. Ткани затянулись, срослись. Ладонь Констанции лежала на блестящей белоснежной чешуе, под которой горел огонь. Огромный дракон расправил крылья и вновь взревел. Девушка провалилась во тьму прежде чем упала на землю. Этот зверь был прекрасен. Они сами создали его. Не она заставляла их сражаться. Пусть они посмотрят насколько дитя боли может быть опасно. Но она не желала мести. Она лишь хотела, чтобы все это прекратилось. А дитя повинуется создателю во что бы то ни стало…